Я лечу пенициллином,
Анальгином, вазелином,
Йодом и фурацилином
Престарелый контингент.
Если бабке станет плохо,
Назову ее дуреха,
Если дедке станет плохо…
Так на нет суда и нет.
Появились два медбрата,
Огляделись два медбрата,
Пошептались два медбрата,
И один из них сказал,
-Ты не с дуба ли упала?
Бабка башли забашляла,
И прилично забашляла.
Дедка бабки забашлял.
Потоптались два медбрата,
Помрачнели два медбрата,
Помолчали два медбрата,
И сказал второй медбрат,
-Ты их лечишь хреновато,
В деле рубишь маловато,
Интеллектом туповата,
Кто же в этом виноват.
Я лечу тетрациклином,
Подбираю дозу тонко,
Седуксеном и морфином,
Как и следует врачу.
Если бабке все же плохо,
Загрущу себе в сторонке,
Если дедке все же плохо…
Деликатно промолчу.
Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля.
Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля.
На четвертом этаже.
Две сирены, восемь бумов -
Не до секса нам уже.
Вариант: Hас затрахали уже
168. Автор: Глагол от 25.09.2014 21:32:51
...Наружу прут из лифаИ ростр, и корма...
Вдоль осеннего Летнего Сада,
А быть может, по зимнему Сохо,
Начитавшись маркиза де Сада
Или Лео фон Захер-Мазоха,
Я гулял, размышляя о вечном,
Осуждая упадок морали.
Вдруг гляжу - выплывает навстречу
Силуэт ослепительной крали.
Всё волшебно в фигурке красотки,
Ни изъяна найти бы не смог ты:
Выступает чело из колготки.
Из-под юбки виднеются локти.
Из-за ворота - только взгляни ты! -
Две коленки - одна и вторая.
В обшлагах проступают ланиты
И из лифа корма выпирает.
И на голени, право, неплохо,
Чудный вид рукава открывают...
И де Сад с Лео Захер-Мазохом
В пятый раз Пикассо наливают.
Он соколом рвался с полками на бой.
Вперед вы, товарищи, не смейте отступать,
Чапаевцы смело привыкли умирать!
Блеснули клинки, мы грянули: ура!
И, бросив окопы, бежали юнкера.
Гулял по Уралу Чапаев-герой,
Он соколом рвался с полками на бой.
Ни Нёма не Гей, ни Глагол не Люссак.
Была бы я Дворник, взяла бы тесак:
Чапай - не Брюнхильда, не надобно саг!
118. Автор: Дядюшка от 06.05.2005 0:08:42
Свой променад верша ежевечерний,
Я очутился в сумрачном бреду.
С веков дочеловеческих, пещерных,
В такую агрессивную среду
Ещё не забредал. Смотрел и слушал -
Передо мною a la guerre comme dans la vie,
Друг друга виртуально уязвить
Желали неприкаянные души.
На солнце острословием блистая,
Рычит самогрызущаяся стая.
Видать, так понимает благодать.
Спрошу, рискуя сделаться мишенью:
Привыкшим ко взаиморазрушенью
СлабО совместно что-нибудь создать?
--------------------
В те дни, когда мы, господа, ещё
Моложе были и свежей,
Гудело это Созидалище
От наших резких виражей.
А нынче как оно созиждется?
И что нам дальше делать с ним?..
Быть может, тоненькую книжицу
Когда-нибудь соиздадим.
Ода на день восшествия....
Вот в этот самый дивный день,
Тому назад десяток лет,
На наш ристалищный плетень
Навелся вдруг внезапный свет.
Раздался вдруг веселый свист,
И к нам зашел посланец звёзд.
И стал строчить то пост, то рист,
И развернулся в полный рост.
Как жили раньше мы, тому
Назад пятнадцать, скажем, лет?
Теперь я, право, не пойму.
Ведь, как на Марсе, жизни нет
Ни в северном краю болот,
Ни на тропическом песке -
Пока наш Дядька не войдет
С бузинной веточкой в руке.
Чтоб во всё горло петь для дяди дифирамбы.
Он, как и прочие, достоин лишь каррамбы,
А вы зачем-то закурили фимиам.
Куренье - вред. Давайте дядю пожалеем.
Ко лбу приклеим поздравленье с юбилеем.
И пусть уходит не обмазанный елеем.
Идите, дядя. Громче музыку, мадам.
Но Вы, мадам, слегка ошиблись, право слово -
Живет Ристалище с две тысячи второго....
А в майский день, конкретно именно шестого,
В две тыщи пятом, всем на радость господам
Пришел навеки поселиться славный Дядька!
Вот только вроде бы вчера, а нынче - глядь-ка -
Десяток лет прошло, мадам, уже десятка!
А кстати, с кем я говорю? Вы кто, мадам?
Что за времена и что за нравы!
Мебель, инструменты, чашки, блюдца -
Все учить хозяина берутся
И считают, что они-де правы.
То вдруг спичка кривится, нахалка.
На работе, мол, гореть не хочет.
То вдруг нож индейку ближе к ночи
Не желает резать - птичку жалко.
Мне метла надысь в формате чата
Лекцию прочла о гигиене.
Клава, обвинив меня в измене,
Перестала буковки печатать...
У меня не пошалите, братцы.
Тихо, ша! Отставить разговоры!
Это у какой-нибудь Федоры
Утварь вся могла бы взбунтоваться.
Мне ж всё это - как горох об стену.
Всех уволю, не смотря на лица.
Пусть метла в углу себе пылится -
Пылесос поставлю ей на смену.
Зажигалку прикуплю с утра я.
Нож заменим, скажем, мясорубкой.
Ну а текст я, вместо клавы хрупкой,
На айфоне новом набираю.
вмиг превращается в жену
её я лучше на болото
верну
И губы склизкие у жаб
Поцеловать мне лучше что ли
Ужа б.
Долго-долго Генри спал в своей норе.
Но проснулся ген ристательный в ребре.
Мол, себе ты боле спячки не простишь...
Вышел Генри в поле поднимать престиж.
Посмотрел, фигея, выпятил зрачки:
- Что творится? Где я? Где вы, мужики?
Нет нигде в помине ни дубов, ни пальм -
Словно бы в пустыне погулял напалм.
Выпятил он уши - ни слыхать ни зги.
Не играют туши. Не кричат враги,
Не пылит долина. Не дрожат листы.
Ни одна скотина не строчит ристы.
Загрустив от скуки, чтоб себя развлечь,
Выпятил он руки, взяв в них верный меч.
Мол, придите, гады, сжальтесь наконец.
Хлеба, мол, не надо, дайте, мол, в торец!
Выпятил фасад он, выпятил он тыл....
До чего досадно - пропадает пыл.
Не строчит двустволка. Не звенит бокал...
Видно, слишком долго Генри отдыхал.
Когда тебя обидит враг,
Кинжал в тебя вонзя -
Попробуй обойтись без драк,
Ведь бить людей нельзя!
Ему не смей пинать балду
Нигде и нипочем.
(Того, кто порет ерунду -
Жизнь будет бить ключом)
Ни о́б пол ты не бей челом
Его, ни в зуб ногой...
(Ему б, конечно, поделом.
Но ты ведь не такой.)
Держись спокойно, как трамвай,
Ведь ты же не плебей!
И зуб за зуб не выбивай,
И в глаз за глаз не бей.
Его калечить не спеши,
Храни, любезный, честь!
Но рист такой ты напиши,
Чтоб страшно перечесть!
Врага побьют твои ристы,
Ты обретешь покой...
Особо если Генри ты,
А не плебей какой.
То бог, то чёрт, то попросту глисты... *)
Когда б я знала из какого дрека
Произрастают дивные ристы !
- - -
*) Из Ф.Г. Раневской
Болт забив на Буратино,
Папа Карло пьет вино,
Что на первый взгляд невинно,
А на третий - не смешно.
И в итоге Буратино
получился не на пять.
Ну ты, Карло, и скотина.
Мог бы Карлсона склепать.
шли неспешно тяжелые фляги.
И в дороге легчали.
Не от грусти-печали,
а от греков, любителей влаги.
42. Автор: дворник Степанов от 19.08.2015 1:12:55
Болт забив на Буратино,
Папа Карло пьет вино,
Что на первый взгляд невинно,
А на третий - не смешно.
И в итоге Буратино
получился не на пять.
Ну ты, Карло, и скотина.
Мог бы Карлсона склепать.
Прикрути к Буратино пропеллер -
Вот и Карлсон, готовый бестселлер!
43. Автор: Нёма Пенёнз от 19.08.2015 1:36:04
По дороге из греков в варяги
шли неспешно тяжелые фляги.
И в дороге легчали.
Не от грусти-печали,
а от греков, любителей влаги.
По пути из варяг прямо в греки
Шли крымчане, жуя чебуреки,
В чебурековом хрусте -
Нотки боли и грусти
О проигранном русским Артеке
Автор Гадя Хренова имел неосторожность начать немирные действия в месте, для этого не предназначенном. Автор дворник Степанов покритиковал автора Гадю. Их диалог переносится сюда, в место, как раз для этого созданное.
3. Автор: дворник Степанов от 25.09.2015 1:44:31
Представить бы к награде
Того, кто без препон
Беззлобно скажет гаде,
Чтоб гадя вышло вон.
Я так сказал бы в лоб, но
С искусством не знаком -
Спокойно и беззлобно
Общаться с дураком.
4. Автор: Гадя Хренова от 25.09.2015 16:55:19
Войдя в литературу
На долгие века,
Валяет Гадя дуру,
А также дурака.
Налопавшись оладий,
Спешит стишков прочесть.
Кто вывалян был Гадей,
Оказанную честь
Несёт по жизни гордо
Сквозь временнУю мглу.
А Гадя (ну и морда!)
Хихикает в углу.
5. Автор: Гадя Хренова от 25.09.2015 18:45:01
Дворник, я вызываю Вас на дуэль, встреча на скамейке в центральном парке Антверпена завтра в третьем часу пополудни. О серьёзности намерений прошу судить по бутылке шампанского и букету цветов, Гадька извращенец, ему нравятся дворники.
Гуляю нынче по Антверпену -
Пивко и солнце, благодать.
Вдруг вышел некий изувер - и ну
в меня букетами кидать!
Дуэль, мол, камарад, пошалюйста!
И на бельгийском всякий вздор.
Ну ладно. Попросил - не жалуйся.
Иди сюда, тореадор...
Вы, сударь, выбрали оружие?
Шампанское? Ну что ж, сойдёт.
Когда бутылкой дам по роже я,
Вся спесь с Вас быстренько сойдёт.
Я бил его метлой, лопатою,
Опять шампанским угощал.
А он башку свою лохматую
Букетом тощим защищал....
Бежал он, весь перековерканный,
Роняя слёзы там и тут...
Надеюсь, дворники Антверпена
Потом всё это подметут.
Потягиваю старый добрый эль,
Пишу свои любимые лимерики,
Совсем забыв про чёртову дуэль.
Откуда ни возьмись, летит с лопатою
Какой-то необузданный старик,
Жуя, как жвачку, бороду косматую,
Распространяя вонь, пускаясь в крик.
До пупа разорвал фуфайку старую,
Обматерил детишек, прям беда!
Троих парней зашиб стеклянной тарою.
Бельгийцы врассыпную, кто куда.
А он вопя:
Тоска меня замучила!
На клумбе уничтожил все цветы.
Я присмотрелся, что это за чучело,
И застонал невольно:
Дворник, ты?
Увидев рожу с детских лет знакомую,
Осёкся безалаберный нахал
И заскулил:
Я свинкой и саркомою
Серьёзно болен, зря я так бухал.
Я сжалился над глупым старикашкою,
Хотя он безобразно мне хамил,
Размокшим хлебом и овсяной кашкою
Беззубого дурилу накормил.
Прочёл ему Натальи Резник лирику,
Чуть не загнав смешного деда в гроб.
Всё, всё, молчу, жестоким быть сатирику
Нельзя, к тому же Гадя - филантроп.
Тут солнце сквозь пласты пробилось тучные,
Обворожив улыбкой белый свет.
Желаю всем вам быть благополучными,
Вкушать форель с картошкой на обед.
И мне того ж. Хлебаю пиво с пенкою,
Плету стишков лазоревую нить.
Степанова же, дав под зад коленкою,
Послал на хутор бабочек ловить.
В краю, где толпа расписная
бельгийским шумит языком,
Степанов, судьбу проклиная,
Плетется с огромным мешком.
Он лоб утирает вспотелый...
А в жутком его багаже
Лежит неподвижное тело
И очень не дышит уже.
Седые волхвы повстречали
Степанова с ношей в мешке.
- Почто ты, - вскричали в печали, -
Пробил ему дырку в башке?
Ты зверски убил бедолагу!
Юристы тебя не спасут!..
И тут же кропают бумагу
В ужасный божественный суд.
- Его не за то я угрохал, -
Степанов в ответ говорит,
- Что он исключительно плохо
Мой внешний описывал вид.
Он врал, словно мерин спесивый,
Нахально, среди бела дня,
Что старый я, мол, некрасивый,
Что нету зубов у меня.
Я зубы, острее стилета,
Легко показать вам могу.
Но я за одно лишь за это
Ему бы не вышиб мозгу.
Хоть грех мой, конечно же, тяжкий,
Но умер мерзавец не зря:
Он, гад, меня потчевал КАШКОЙ,
Сам пиво с форелию жря!!!
Бумагу, достав из кармана,
Порвали, рыдая, волхвы:
- Ах, друг мой, излишне гуманно
С врагом обращаетесь Вы.
И вдаль, словно сбитые с галса,
В печали помчали пешком...
А дворник им вслед улыбался,
Форель запивая пивком.
Из продырявленной башки,
Ведь Гадька знатная пиита,
Сочатся дивные стишки.
Степанов, корчась от напруги,
Волхвов каких-то там приплёл.
Не верьте, милые подруги,
Всё чепуха. Он стар и квёл,
В стишках ни остроты, ни смысла.
Что ест и пьёт? Шмурдяк с хамсой.
Нос покраснел, губа отвисла,
Сидит немытый и косой,
Воняет стрёмным перегаром,
Откроет рот, мать-перемать.
Такого деда и задаром
Последней нищенке не надь.
Я ж в голове заткнул салфеткой
Дыру, и вновь, что юный князь,
В роскошном замке веселясь,
Разю его строкою меткой.
Глядите, я заморский франт,
Я Парсифаль из древней саги.
Богатству, щедрости, отваге
Мой рифмоплётческий талант
Удобной эпитезой служит.
Орда принцесс по Гадьке тужит,
А также сорок штук цариц
Мечтают с ним в отеле Ritz
Проканителить ночь-другую.
Но я любовью не торгую,
Свой организм я берегу
Для бурь и битв покруче этой.
Как мух назойливых газетой,
Любой из сотен тысяч строк
Я толпы дворников шугаю,
По жизни ж радостно шагаю,
И словно пушкинский пророк,
Подчас влачусь в пустыне жаркой.
Степанов, тапками не шаркай,
А громко завопив Банзай,
Мне башмаки облобызай.
Человекообразной - иль, может быть, это мечтается мне.
Чем ты старше, тем больше ты видишь повсюду изъяны,
Торжество превращает любого на время в зеваку,
Но не вечно оно: опохмелка - и снова в пути!
Так давайте уважим потешную эту макаку,
Чтоб суметь от неё поудачнее произойти.
Возмущаюсь: "Слушай, Гадь!
Обещания, мой милый,
Надо честно выполнять!"
Мы разделили б с вами ложе,
И мы б не путались во лжи,
Где только нас ни разложи.
- Входи скорее, принц искомый!
Мечтаю выйти я из комы.
Почти застыла в воске лет,
Преобразившись во скелет.
- Принцесса, честно говоря, вы
Так удивительно корявы,
Что я, от страха побледнев,
Побуду лучше вне, а не в...
Говорил кальмар кальмарше.
- Сохранят ли наши туши
Свой запас чернил и туши?
Прошли, не уменьшаясь в весе.
Мы не пассивны, хоть массивны,
А временами - агрессивны!
Пишу стихи, упёршись в круп Пегаса.
Боясь вопроса.
Не читал в заморской прессе?
Чтоб тебя замучил зоб!
Гадя, видишь ли, воскресе,
Прежде чем вконец усоп.
Объясняю непонятно?
С Гадьки, Нёма, что за спрос!
Погляди, на шее пятна.
Это, батенька, некроз.
Нынче вышел в бакалею
Затовариться жратвой.
В общем-то, ещё болею,
Но уже вполне живой.
Важная теперь я птица,
Это ж ясно и ежу.
Хочешь с нимбом засветиться?
No problem, одолжу.
Я хожу, с опаской глядя
На окрестный интерьер.
Где-то бродит зомби Гадя -
Детям всем дурной пример.
Он огромный, дряблый, склизкий -
Труп зеленый, нос резной...
Все предсмертные записки
Были уткой подставной.
Только взяли мы бутыли,
Только дух перевели,
Гадю досками накрыли,
Комья бросили земли,
Повздыхали, нормы ради,
Пробурчали пару слов:
Мол, покойся с миром, Гадя.
Умер-шмумер, будь здоров..
В общем, было очень мило.
Только вдруг передо мной
Гадя выполз из могилы,
Сам зеленый и хмельной.
И поплелся криво-косо
В бакалею за жратвой -
Без волос, ушей и носа
И с помятой головой.
А меня вопрос замучил,
Погасив мой прежний пыл:
- Что же он, зеленый чучел,
В гастрономе позабыл?
Разве зомби жрут оладьи?
Бешбармак? Урюк? Хинкал?
Объясни мне, дохлый Гадя,
Что ты в ГУМе покупал?
Первое мая –
День международной солидарности трудящихся.
Православная Пасха. Христос Воскресе!
Фестиваль трубочистов Рочестера.
День благословения велосипедов в США.
По народному календарю – Кузьма Огородник.
_____________________________________
Солидарны сегодня рабочие:
Токарь, слесарь, сантехник и прочие.
Кто трудился ударно –
Все они солидарны.
А вот с кем? Разберусь ближе к ночи я....
Солидарно шагают по улице.
И у каждого мысли во лбу лица.
И, в веночке из роз,
Впереди там Христос.
Кто не верит – пускай тот погуглит сам.
За Христом трубочисты чумазые,
Черноносые и черноглазые.
Перемазались в саже
И снаружи и даже
Изнутри, среди копоти лазая.
За нечистыми катятся чистые,
Все румяные и мускулистые.
И Христос лишь за вид
Сразу благословит
Их машины велосипедистые.
Солидарные с теми ребятами,
Огородники валят с лопатами.
С урожаем хурмы
И с портретом Кузьмы.
(Белый венчик украшен томатами).
__________
Пусть буржуй вам внушает девиз иной –
Вы, друзья, продолжайте идти стеной.
Вам, за тяжкий ваш труд,
Соли дарим мы пуд.
В этом смысл солидарности истинной!!!
Всем трудящим, кого не уволили,
Соль вручается. Разве не в соли ли
Некий смысл заключён?
Но зачем и почём,
Мы и сами пока что не поняли.
На день восшествия....
приветствую тебя сальери
располагайся в добрый час
а моцарт во второй палате
у нас
поймает братца пикачу
чтоб отвести скорей обоих
к врачу
но, видно, в замыслах они не сговорились…
Поэтому, где руки, там щас ноги.
Где ноги… … Боги ж веселились!
Повеселившись, а потом проспавшись,
увидев сотворённое созданье,
уписались от смеха, вновь упились
и накропали жуткое преданье:
что, мол, сама я по себе такая -
ну не судиться ж, не оплачивать мне иски! -
нелепая, смешная и кривая.
Найду – убью, заразы, по-максималистски.
лепили, абы как, и вот в итоге -
образчик беспробудного повесы.
"в чем сила, брат? узнай!" - и полем-лесом
туда послали, где с глумливым видом
на выдумки хитрющие зевесы
комплектовали паву неликвидом…
кто, как не я? и вот я убыл-прибыл
где чудеса, где цепи слов и строчек*,
где на вопрос "а вы сыграть смогли бы?"
ответят "да!" без лишних заморочек,
где водка с пивом* - альфа и омега,
где бродят невменяемые звери*,
но - чу! просвет*! и дверь ее ковчега*!
Михаил Сипер
Зима. Самара. Ночь над краем,
А мы – я, Витька и Серёга
Машину из грязи толкаем,
Напрягшись, трудно, понемногу.
Сквозь снежно - слякотную кашу,
Скользя и падая в ошмётки,
Толкаем мы машину нашу
Как прежде кучера – пролётки.
Летят в лицо из-под машины
Плевки от Матери-Природы,
Скользят в вонючей жиже шины,
И так у нас проходят годы.
Серега – в Штаты, Витька – в Питер,
Я отбыл на Святую Землю,
Но нам никто лица не вытер,
И вновь зимы я не приемлю.
Не одолеть уже вершину,
Но мы идём, а не хромаем,
И ту несчастную машину
Всегда толкаем и толкаем.
4.11.16
За полустанком, буераком,
В потугах надорвав брюшину,
Мы с щукой, лебедем и раком
Толкаем блядскую машину.
Она уже сгнила, зараза,
В кислотно-щелочном болоте.
А мы, потея от экстаза
И водки, на автопилоте
Её всё тащим, всё волочим
По прихоти моей цевницы,
Хотя порядки, между прочим,
У нас в районной психбольнице
Построже будут, чем на зоне.
Поэтому дуркуем ночью
На испохабленном газоне.
Цветы – в дерьмо, пижамы – в клочья.
Будь проклят сраный запорожец!
Врача! Ни сил, ни выражений!
А всё же наших грязных рожиц
На свете не сыскать блаженней.
Рождество.
В рождественский день даже бездомные звери
Счастливы и надежды полны нередко:
Весело снуют у соседской двери
В надежде, что им соседка подаст объедков.
А что еще нужно для счастья, скажите, кошки,
Нам, животным нехристианской масти?
Меня ведь тоже в детстве кормили с ложки.
Только я не знала, что это счастье.
Впрочем, я о том, что сегодня праздник,
Что бы ни утверждала слепая Тора.
Видите, кошки, звезда над забором гаснет.
Значит, избиенье младенцев скоро
14.01.17
Нам бедолагам нехристианской масти
И соответственно чуждого всем колера
Только одно - чтоб слепла и дальше Тора
Мы в одночасье, спутав её с Гомером
Зренья лишили! Кошки… какой там спрос
Нас адюльтеры, волнуют больше чем, эти свитки
Главное вынырнуть вовремя из - под колёс
Всё остальное глупые пережитки
Где пел Орфей - румяный, пышнотелый,
Где состязались рыцари пера -
Кто бил с плеча, кто щекотал ладошкой,
А кто сиденья мазал стеклокрошкой...
Увы, здесь тихо года полтора!
Законы пространства Эвклида
Вершатся своим чередом:
Хорошая девочка Лида
Вернулась в запущенный дом.
Достойна пера Эврипида,
А также Орфея струны,
Хорошая девочка Лида
Не мира желает – войны.
Ей мил не пейзаж, а коррида.
Турнир, потасовка, игра...
Хорошая девочка Лида,
Адепт красоты и добра.
Ну, где же вас, рыцари, носит?
Наш имидж поставлен на кон!
Ведь ежели девочка просит –
Для нас ее воля – закон.